Земля без радости [= Книга Эльтары и Аргниста ] - Ник Перумов

Ками замерла, во все глаза глядя на это чудо; Слейпнир (ибо это был именно он) дружелюбно покосился на девочку большим лиловым глазом.

— Зови своего грифона, — распорядился Хрофт. — Долго собираться тебе, я думаю, не надо?

…Однако кое-что собрать всё же пришлось. По совету матери Эльтара взяла с собой несколько драгоценных безделушек, золото, имевшее хождение в Галене и Фейне, и оружие. Её собственный недлинный меч, который она самонадеянно не взяла с собой в прошлый поход, больше полагаясь на свою волшбу…

— Летим, Ками!

Грифон и Слейпнир рванулись в небо.

Ни отец, ни кто-либо из эльфранских лордов провожать их не стали.

— Постой! — вдруг крикнула Эльтара своему спасителю. — А Айалан? Хрофт коротко рассмеялся.

— Это был не Айалан, это был я…

После того как перебили гнавшуюся за ними Орду, народ в отряде Аргниста переменился точно по волшебству. Никто больше не думал об отступлении. Напротив, все как один кричали, что надо идти вперёд и добивать всех тварей, что ни попадутся. К прежней тысяче добавилось ещё три полные сотни, а вдобавок подошло наконец первое долгожданное подкрепление с юга. Сотня панцирных всадников, гвардейский полк «Ночных бабочек» — и среди немолодых, закалённых, покрытых шрамами десятников отыскалось немало былых знакомцев Аргниста. Командовавший гвардейским отрядом молодой сотник из числа галенских «благородных» — боевой, настоящий сотник, не прыщ из придворных, получивший пост только благодаря протекции (впрочем, такие на север и не пошли), — сразу же признал верховенство Аргниста. Теперь в отряде было почти две тысячи человек, и он превратился во внушительную силу…

— Идти надо на северо-запад, — предложил Аргнист. — Бежане говорят, вся Орда туда повалила…

— Да, перед нами на день пути тварей больше нет, — подтвердил Фрабар, назначенный Аргнистом начальником разведки и только что вернувшийся из рейда.

— А бежан куда? — спросил кто-то из сотников. — Не бросать же здесь…

— Да, тут же земли Ордена, — заметил Гертен, тот самый молодой гвардейский сотник, что привёл отряд панцирников. — Отцы капитулярии ещё на них отыграются — зачем, мол, без приказа землю бросили?..

— А мы отца Иеронимуса заставим присягнуть, что это он всех землепашцев с нами уводил, — нашёлся Аргнист.

— Точно!.. Верно!.. Правильно!.. — раздались голоса со всех сторон. Орденский капитулат здесь не слишком любили — даже те, кто раньше состоял в армии этого самого Ордена…

Отыскать отца эконома труда не составило. Мрачный, как туча, он сидел возле небольшого одинокого костерка — никто не захотел пустить его к своему.

— …Вот ещё, как же, дождётесь вы от меня!.. — яростно прошипел монашек в ответ на предложение Аргниста. — Ничего я делать не буду!.. Не надейтесь!

— Отец эконом, но нельзя же так, — попытался было усовестить его Гертен, однако монах лишь разразился отборной бранью.

— Слушай, толстяк, а может, нам тебя просто повесить на первой же осине? — задумчиво предложил Аргнист. — Зачем мы тебя вообще с собой таскаем, а? Эх, надо было оставить тебя в Гэсаре, когда его Орда заняла… То-то они бы порадовались!

— Не посмеешь! — прошипел Иеронимус. Крохотные чёрные глазки монаха налились ненавистью. — Тут тебе не север!..

— Но тут у нас война. А война, знаешь, она ведь всё спишет, — спокойно возразил Аргнист. Монах мрачно помолчал.

— Вздёрните его, — приказал хуторянин.

…Иеронимус истошно завизжал, как придавленная кошка, когда его потащили к болтающейся на суку петле.

— Нет!.. Нет!.. Всё напишу!.. Печать приложу!.. Только помилуйте!..

— Вот с этого и надо было начинать, — заметил Аргнист, принимая пергаментный свиток, на котором чётким почерком отца эконома было написано, что он, Иеронимус, отдал приказ оставить свои наделы поселянам из следующих деревень. — Можешь быть свободен, монах.

Всхлипывая и утирая нос, отец эконом побрёл прочь и весьма удивился, заметив возле своего одинокого костра согбенную человеческую фигуру в видавшем виды сером дорожном плаще.

— Выпейте, отец Иеронимус. — Незнакомец с улыбкой протянул монаху приятно булькнувшую флягу. — После такого потрясения вам надо как следует выпить. Какие звери!..

Несколько минут спустя Иеронимус и представившийся Аргларом гость — немолодой, тщедушный, с глубоко посаженными чёрными глазами — уже были друзьями. Арглар охотно слушал жалобы и сетования монаха, охотно поддакивал, а потом…

— А ведь вы можете легко отомстить за себя, — как бы невзначай заметил он. — Этот дерзкий выскочка, поверьте, встал поперёк горла не только вам, почтенный. Возьмите вот это. — На пухлую ладонь монаха легла небольшая чёрная коробочка. — Не открывайте её, вообще ничего с ней не делайте — просто приложите её к одежде Аргниста, к плащу или к сапогам… Больше от вас ничего не потребуется.

Рассудок Иеронимуса, затуманенный винными парами, воспринял из этой тирады только одно — есть возможность отомстить! Он вцепился в коробочку и спрятал её за пазуху.

— Не открывайте её! — услыхал он на прощание, и странный гость растворился в зарослях.

Иеронимус встал, пьяно покачиваясь. Вино крепко ударило ему в голову, однако не зря же он столько лет прослужил в экономах. Любого другого это вроде бы слабое винцо свалило бы с ног, а монах сумел сделать несколько шагов вслед скрывшемуся гостю. Он миновал кусты — и тут его взорам открылось такое, что весь хмель разом выветрился у него из головы.

Человек в сером плаще, по-стариковски покряхтывая, устраивался на спине жуткого чудовища с длиннющей шеей, несколькими гибкими щупальцами и прочим смертоубийственным снарядом. Отец эконом насмотрелся на этих тварей после штурма Гэсара… Этот Аргнист называл таких «хоботярами»…

«Это что ж, выходит, он из Орды?!» — только и смог подумать монах. Он, конечно, терпеть не мог Аргниста… но Орда напала на его Орден, которому он как-никак присягал… и вообще, связываться с этими врагами рода человеческого?!

Протрезвев окончательно, отец Иеронимус со всех ног бросился к Аргнисту.

Коробочку испытали на павшей корове. Едва тряпка с намертво прилепившейся к ней чёрной коробочкой оказалась наброшена на тушу, как из-под холстины одна за другой полезли крошечные извилистые змейки, в один миг оставившие от трупа один белый костяк…

— Ну, спасибо тебе, отец эконом! — Аргнист положил руку на плечо монаха. — Спасибо. Спас ты меня — и не только… И… ты прости меня, в чём обидел. Но крепость держать надо было…

— Да я понимаю… — промямлил несчастный отец эконом. В груди его разливалось странное тепло — как всё ж таки хорошо, когда можно ни на кого не злиться и в обращенных на тебя взглядах видеть ответную приязнь!..